Лавсан и крысы

Врач-гигиенист не летит сквозь пургу спасать попавшего в беду геолога. Не совершает операций, за которыми затаив дыхание следили бы ученики и коллеги. Врач-гигиенист занят скучнейшими исследованиями. Закончив их, он идет на завод, чтобы стучать кулаком, ругаться и требовать. И самые строгие директора побаиваются его и стараются ему угодить.

Мало кто знает, что к рождению всем известного лавсана, из которого шьют рубашки и брюки, причастны не только химики, но и гигиенисты и что по их милости над лавсаном не раз нависала смертельная угроза.

Создали химики замечательное волокно, дали ему в честь своей лаборатории красивое и звучное имя -если расшифровать слово "лавсан", получится Лаборатория высокомолекулярных соединений Академии наук -и отправились в Госплан. Так, мол, и так, не мнется, не пачкается, стоит дешево-надо скорее строить завод. Госплан согласен. Возвращаются химики к себе, а у них гости из другой лаборатории - из лаборатории промышленной токсикологии. Гигиенисты.

Новое волокно? Значит, новое производство с неведомыми выделениями и продуктами. Не спешите, уважаемые коллеги, дайте нам все проверить. А вдруг у какой-нибудь трубы отравится на заводе человек! Как мы будем проверять? Очень просто. Сделайте нам модель - завод в миниатюре, а там увидите. Делать нечего. Конструируют химики игрушечные аппараты, гигиенисты загружают в них игрушечные порции сырья, сырье превращается в полуфабрикат, полуфабрикат в волокно, а попутно от сырья отделяются разные побочные продукты. И каждое вещество, каждый продукт дают понюхать крысам. А каждую крысу исследуют - смотрят, как она дышит, как спит, не накапливается ли в ней что-нибудь постороннее.

Химики в нетерпении. Уже полгода крысы целехоньки. Врачи требуют еще месяц. И недаром: у нескольких крыс вдруг меняется состав крови, падает давление, перерождается печень. Это все динил, которым в одном из аппаратов нагревается смола. Да разве можно строить завод?

Химики сконфужены. Чем же заменить этот динил? Нечем. Тогда врачи требуют так загерметизировать аппарат и такую у него устроить вентиляцию, чтобы ни одна молекула динила не попала в цех. Готово? Теперь проектируйте.

Строится завод в Курске. Будут там и полы из пластика, и микроклимат; вот уж все почти сделано, уже торжественно перерезаны ленточки и произнесены подобающие речи, уже работает завод и лавсан продается в магазине, а врачи и не думают уезжать из Курска. Модель моделью, а натура натурой, мало ли какие могут быть сюрпризы. Ну конечно, вот она, оплошность технологов - сырьё загружают прямо в цехе и давление из аппаратов "выпускают" в цехе. Нет уж, извольте перевести загрузку на склад, а давление "вывести" в окно! И сидят врачи в цехах, проверяют, как себя чувствуют люди, не изменился ли пульс, не ухудшился ли аппетит, не болит ли голова.

Вот что такое гигиена труда. Вот что такое врач-гигиенист, скромный и кропотливый ученый, упорный и даже упрямый.

Он знает и медицину, и физиологию, и приборы, он знает, потому что обязан знать, и "свое" производство - металлургическое, химическое, ткацкое, какое потребуется. Это человек, владеющий двумя профессиями -. врача и технолога. Так же, как добросовестный инженер-организатор тоже немного врач-гигиенист. И Мезенцев, хлопотавший о чистоте и о цветах, и Лакшевиц со своими рассуждениями о пользе пластобетона - все они отчасти гигиенисты. Иногда и не отличишь, какая у них профессия главнее.

Проницательные гигиенисты и инженеры даже считают, что всякое новое производство надо проектировать сообща. Пусть на проекте завода или цеха поставит свою подпись не только строитель, не только технолог, но и гигиенист. Все будет промоделировано, испытано, перепроверено, всюду чистота, свежий воздух, безопасность. Никаких переделок "в ходе эксплуатации".

Идея отличная, только некоторым проектам могут понадобиться еще кое-какие подписи. Уж слишком разнообразно производство.

Много лет врачи размышляют над знаменитым долголетием горцев. Одну из причин долголетия они усматривают в соседстве с бурными речками и водопадами. Речки и водопады насыщают воздух капельками воды и пара, вся пыль прилипает к капелькам и падает с ними на землю - воздух чист, и легкие чисты. И вот уже всевозможные разбрызгиватели работают в пыльных цехах и шахтах. Но это еще не весь секрет. На частички воздуха действуют солнечные и космические лучи, и частички от избытка энергии ионизируются - приобретают заряд. Тяжелые, вредные ионы падают вместе с капельками, а воздух насыщается легкими отрицательными ионами, которые помогают людям усваивать кислород и даже лечат болезни сосудов и сердца.

Лавсан и крысы

Горный воздух очень пригодился бы на производстве. Прежде всего он парализовал бы вредное действие тяжелых ионов, которые накапливаются в душных помещениях, вызывают головную боль и сердцебиение. Образуются эти ионы и от трения разных ремней, шкивов, транспортеров, сухих волокон. Вот почему проектировщикам может понадобиться еще и специалист по статическому электричеству, который проверит, что в цехе электризуется и как, и, если электризация опасна, поставит специальный прибор - нейтрализатор-антистат.

Гигиенисты же вдобавок установят в цехах приборы попроще - генераторы легких отрицательных ионов, ионизаторы. Вот, например, люстра с металлическим обручем и медной сеткой с проволочками. Люстра включается, на проволочках возникает разряд, воздух ионизируется, тяжелые ионы скапливаются на сетке, легкие - в воздухе. Эту люстру придумал известный ученый профессор Чижевский. Академик Микулин сделал другой ионизатор: в опрокинутом фонтанчике струи с силой ударяют о диск и разбрызгиваются по стеклам чаши, капли заряжаются положительно, а воздух, как и требуется, отрицательно.

Вот теперь в цехе и чисто, и светло, и все вымыто до блеска, и воздух пахнет горным солнцем - только что стены не покрашены в яркие цвета. А летом в перерыв можно выйти в сад и подышать ароматом роз. Санаторий!

Не знаю, как вы, а я бы помер с тоски в таком санатории. Я представляю себе, как я встречаю своего знакомого гигиениста и говорю ему, что надоела мне эта стерилизованная Абхазия, эти кварцевые ванны. Хочу, чтобы у меня в цехе пахло соснами, чтобы морем пахло - соленой водой, медузами, водорослями - всем, чем пахнет море, которое еще никому никогда не надоедало.

Гигиенист, конечно, пожимает плечами. Не то чтобы я хватил через край - все хотят разнообразия, просто он не знает, чем мне помочь. Не желаете кварцевых ванн, дышите просто кислородом. А я уж и слышать не хочу о том, что ничем не будет пахнуть. Море мне прямо позарез необходимо. Или сосны. Мне с ними будет работать веселее!