Тракторист в катапульте

Тракториста выносят на носилках из трактора и осторожно кладут на землю около белого медицинского лимузина. Он уверяет, что чувствует себя превосходно. Но об этом будут судить физиологи и врачи, приехавшие на испытания новых тракторов в лимузине, который называется "Полевая лаборатория по оценке условий труда".

Тракторист похож на космонавта. Час назад на него надели особый комбинезон (чуть было не сказал - скафандр), закрыли ему лоб ремнем, под ним укрепили пластинки регистраторов ускорений и биотоков, а в комбинезон запрятали тридцать датчиков для сигнализации о работе сердца, легких, мышц. К ноге тракториста прицепили гидравлическую педаль: давление ноги передастся жидкости, жидкость отклонит стрелку прибора, и физиолог узнает величину нагрузки на ногу. Всё теперь измерено, все сигналы записаны в лимузине, который ползал за трактором по полю. Физиологи расшифруют сигналы, увидят, как себя чувствовал тракторист на новом тракторе, и конструкторы получат точные сведения о каждом механизме, который утомил человека.

Больше всего беспокоит физиологов тряска. Чем быстрее идет машина, тем больше трясет. Тракторист не выдерживает и сбавляет скорость. Конструктор бился, бился над тем, чтобы увеличить скорость трактора, и всё насмарку. И никому неохота работать на скоростном тракторе, все норовят попасть на старенький, тихоходный. Стоят новые машины без хозяев.

Неужто нет управы на тряску? Пробовали скопировать систему подрессоривания с автомобиля - не выходит. Вот, говорят инженеры, изобретем трактор на воздушной подушке, тогда тряска исчезнет сама собой. Но нет еще такого трактора, и физиологи не унимаются. Может быть, подрессоривать не кабину, а сиденье? Кстати, товарищи конструкторы, что же это у вас творится с сиденьями? На прицепах их иногда и вовсе нет, и человеку приходится, рискуя жизнью, балансировать на доске. На тракторах они, конечно, есть, но, как сказал один тракторист: "Сидеть бы рад - присаживаться тошно". Это же не сиденье, а помесь облучка с лопатой. Как оно называется? "Металлический лист в форме чаши, или плоская полужесткая подушка". А вы сидели сами на листах в форме чаши и на полужестких подушках? Впрочем, лист этот укреплен по такой идеальной горизонтали, что не успеет трактор набрать скорость, как уж тракторист сполз с листа, он уж не сидит, а стоит в позе жокея...

Конструкторы пристыжены. Вот вам, товарищи физиологи, не чаша и не подушка, а маленький диванчик на пружинах. Мягко, удобно, даже красиво.

Но что это?! Тракторист включает мотор... и выбрасывается в воздух, как пилот из катапульты. Колебания сиденья совпали с колебаниями машины, удвоились, учетверились, и тракториста постигла та же участь, что и тех злосчастных солдат из старого учебника по физике, которые шли по мосту в ногу и рухнули в реку... Три года бились над сиденьем минские конструкторы и физиологи, испытали десятки моделей, исчертили горы графиков, изготовили стенд, имитирующий работу трактора прямо в цехе, создали целую теорию сидения. Но уж вышло сиденье на славу - "двухместное, подрессоренное, параллелограммного типа, с упругими элементами и гидравлическим гасителем колебаний". Не сиденье, а диссертация. Все в нем регулируется - и прогиб, и высота, и даже жесткость - так сказать, на любой вкус. Тут ахнул бы от удивления сам Акерблом. Одного тракториста три дня уговаривали пострадать за науку, взобраться на сиденье и включить тридцатикилометровую скорость (а он и десятикилометровую не включал никогда - знал, чем это пахнет). Возвел тракторист очи к небу, зажмурился, включил, да так и остался сидеть с открытым ртом. Не трясет! "Не может быть", - сказал тракторист.

Тракторист в катапульте

Сиденье есть, но у половины тракторов нет еще кабин. А дождь, а пыль, а ядохимикаты? Нет, кабина должна быть, но не такая, как у одного харьковского трактора, куда пыль нагнетается прямо вентилятором, а герметичная, с кондиционером и изоляцией от шума -с полным комфортом и идеаль-

ным микроклиматом. Дорого? А здоровье водителя не дороже? А черепашьи скорости?

Но самое сложное - "органы утомления", как выражаются трактористы, - рукоятки, рычаги, штурвалы, педали. Все те же статические нагрузки, та же вынужденная поза. Человеку сделали роскошное сиденье, а он на нем не сидит: все рычаги "в зоне недосягаемости". Стоит ему опереться о спинку - до рычага не достать. Надо нажать на педаль тормоза - сползай с сиденья. Сиденья тракторист касается поясницей, а спинки головой, вся энергия уходит на то, чтобы доставать до органов управления.

И на само управление. Честь и хвала вам, минские конструкторы, за сиденье, но не за руль, который надо крутить с усилием в тридцать килограммов. А водитель одного трактора и жатки совершает за смену три тысячи переключений с общим усилием сто десять тонн. Говорят, у тракториста та же мышечная нагрузка, что и у дровосека. Да тут целая артель дровосеков запросит пощады!

И зачем вообще этот частокол рычагов? И справа, и слева, и под мышками, и за спиной? Поучитесь-ка у конструкторов автомобилей или самолетов объединять главные органы с второстепенными, использовать гидравлику. Выкиньте все рычаги, сделайте пульт с легкими переключателями. А то запретим допотопные машины, нам дано такое право!

Чертят конструкторы новые проекты. Вот уже готов первый красавец "Т-125": амортизированные кресла с поролоновой обивкой, с регуляторами всех направлений, широкие окна, изящные, легкие рычаги - всего шесть штук, а не шестнадцать, как у прежних машин.

- То-то же, - говорят физиологи. - Стоит только захотеть. .. Вот что значит разобраться в истинном назначении машины!

Странно, не правда ли? Конструктор - и вдруг "разобрался в назначении машины". Да он знал о нем со студенческой скамьи!

Но отчего же тогда конструкторы десятки лет подряд совершали одни и те же промахи, забывали о самых простых вещах? О том, что прядильщицы и шлифовщики обречены кланяться их машинам, трактористы -сползать с сидений или "присаживаться" на листы в форме чаши? Отчего?

В старинные времена тот, кто делал какой-нибудь инструмент или механизм, сам же им и пользовался. Тут уж ошибок никто не совершал. Были, конечно, исключения, вроде рукояток, и то к некоторым инструментам, скажем к плотницкому топору, не придрался бы ни один физиолог. Шли годы, производство разрасталось, машины усложнялись, требовалось их все больше. И вот уж один человек делает машину, а работает на ней другой. А в наши дни одну машину делают сто, а то и тысяча человек. Один проектирует корпус, другой - передаточный механизм, третий - рабочие органы, четвертый- систему смазки. Иначе нельзя. Без такого разделения труда не построишь ни самолет, ни автомобиль, ни станок, ни трактор.

И тут рождается "феномен слепоты". Каждый занят частью и не видит целого, за деревьями - леса, и никто не представляет себе, как на этой машине будут работать. Так только, "в общих чертах". Говорят: машина должна работать быстрее. Конструкторы добавляют еще одну скорость - и еще рычаг. Еще маневреннее - добавляют еще рукоятку. И вот уж половины рукояток не достать, важные кнопки не видны. И человек начинает отвешивать поклоны, сгибаться в дугу. И сам он себя тоже не видит. Не видит потому, что с самого начала психологически подчинился машине. Разглядеть машину как следует, охватить ее и в деталях и целиком способен лишь свежий глаз. Тот, кто судит о ней прежде всего с позиций человека, его пользы, его здоровья и ни о чем больше слышать не желает. А такой глаз как раз у гигиениста и физиолога.

Мы привыкли говорить: машина облегчает труд. Бесспорно. Но чей труд она облегчает? Того, кого она заменила. А того, кто ее теперь обслуживает? Не всегда. Никто теперь в цехах не таскает многопудовые детали. Это делает кран. А кран обслуживает крановщица. Каково ей? Смотря в каком цехе. Пахарей теперь нет, за плугом никто не ходит, пашет трактор. А трактор обслуживает тракторист, которому, как вы уже знаете, до недавних пор было не сладко. Спасибо гигиенистам и физиологам - добились права запрещать бесчеловечные конструкции.

И потом, что это за унизительное выражение "обслуживать машину"? Кто кого должен обслуживать, в конце концов? Машина для человека или человек для машины? Кибернетики рассказывают нам о машинах, которые моделируют человеческие функции - считают, планируют, управляют. Прекрасно. А физиологи напоминают нам о людях, которым

приходится моделировать функции машин - приноравливать к ним свой организм и свою психику. Таких машин очень еще много, и физиологи хотят "размоделировать" человека, сделать его независимым от прихотей техники, от неразумных конструкций. Не от машины к человеку надо идти, говорят они, а от человека к машине.

И физиологи объясняют конструкторам, что такое удобная поза, статические нагрузки, оптимальная рабочая зона, рассказывают, куда лучше поставить штурвал и где разместить рукоятки. Конечно, не всякую машину переделаешь, тем более готовую. Но можно ведь проектировать машины сообща. Сегодня физиологи командуют на испытательных станциях, а завтра их обязательно пригласят в конструкторские бюро, и тогда подписи физиологов будут стоять на проектах новых машин, как и подписи гигиенистов на проектах новых цехов, и придет конец владычеству машин над человеком.

Однако машина машине рознь. Переделать станок или трактор сравнительно нетрудно. Труднее, когда машина складывается из целой системы механизмов и работать с ней приходится не одному человеку, а многим - десяти, двадцати, а то и больше.