Угадать путь к сердцу

Ритм - великий чародей. У каждого вызывает он почти одинаковые "вибрации", на чем основаны и заразительность танцев и популярных песенок, часто очень ритмичных, и рекомендации физиологов о музыкальном сопровождении работы. Но в музыке есть еще мелодия (определенная последовательность звуков), гармония (одновременное звучание нескольких тонов), тембр. А у нас - музыкальная подготовка и культура, особенности характера, настроения, заставляющие нас отдавать предпочтение той или иной музыке, любить или не любить ее, воспринимать или не воспринимать.

Всё то, из чего складывается восприятие музыки, необычайно сложно. Нам всё или почти всё понятно, когда мы читаем в одном из писем Бетховена: "Из пламени энтузиазма вырывается мелодия, задыхаясь, я преследую ее... она снова улетает... она погружается в глубокую пропасть, где бушуют страсти. Я вновь настигаю ее, я схватываю ее... ничто более не может разлучить меня с ней, я умножаю ее разнообразными превращениями, и вот я торжествую победу над музыкальной идеей". Великолепное описание процесса музыкального творчества! А восприятие музыки? Попробуй объясни и опиши его. Мы прекрасно понимаем, что хочет сказать поэт Пастернак, когда он пишет о Скрябине: "Мелодии, смешиваясь со слезами, текут прямо по вашему нерву к сердцу, и вы плачете не оттого, что вам печально, а оттого, что путь к вам угадан так верно и проницательно". Вот именно: не оттого, что печально, а оттого, что угадан путь к вам. Но что значит - угадать путь?

Почему великий Бетховен не угадал путь к тем критикам, которые сравнивали его Вторую симфонию с "отвратительно извивающимся раненым змием, упорно не желающим издыхать", увертюру к "Фиделио" сочли бессвязной, хаотичной, пронзительной, оглушающей, а по поводу Седьмой симфонии единодушно заявили, что это "музыка пьяного человека"?

На этот вопрос отвечает не физиолог, а психолог. Психолог делит нашу память на оперативную (или кратковременную) и долговременную. Первая хранит следы недавних звуков, сравнивает их с новыми, и мы получаем развернутый во времени рисунок музыки, мелодию. Вторая же накапливает следы всех прошлых музыкальных впечатлений, весь наш опыт. Зазвучала незнакомая музыка, тотчас наш мозг начинает не пассивно реагировать на "раздражители", а вступает в бессознательную игру - он пытается предугадать характер этих раздражителей, будущую мелодию. Тут-то и рождается эмоциональное отношение к музыке. Знатоки музыки утверждают, что они получают наивысшее наслаждение, если им удастся предвосхитить дальнейшее развитие музыкальной темы.

В этом бессознательном угадывании участвует наша долговременная память. Прежние музыкальные впечатления и выработанные пристрастия складываются в своеобразный слуховой динамический стереотип. Новые впечатления сравниваются с ним, и если прогноз не слишком расходится со стереотипом, возникают эмоции удовольствия, если же расхождение велико, вы пожимаете плечами, просите сыграть еще, вы недовольны. Вы еще не поняли, что хотел сказать композитор.

Чрезмерное рассогласование между стереотипом и музыкой зависит от многих причин. Психолог В. Леви называет и обыкновенную неподготовленность, отставание от общего "стереотипа эпохи", и отклонение самой музыки от законов восприятия, и ее топтание на месте (никакого рассогласования, одни избитые напевы, и вялое удовлетворение быстро уступает место раздражению: вот секрет недолговечности многих популярных мелодий), и, наконец, как было с Бетховеном, гигантский рывок композитора вперед, гениальное угадывание дальнейших путей музыки.

Теория стереотипа объясняет многое, но далеко не все. В ее рамки не укладывается почти не исследованная проблема музыкальных способностей. Кто более музыкален - Рахманинов, который мог абсолютно точно воспроизвести только что услышанную симфонию, или Вагнер, который за всю жизнь не спел без ошибки ни одной мелодии? Психологи говорят: это различные виды музыкальных способностей. Способностей насчитывается больше двадцати, каждому из нас они присущи в самой различной степени и различных сочетаниях; добавим к этому разнообразие темпераментов и возрастов, переменчивость настроений, и мы поймем, как велик диапазон музыкального восприятия и с какой осторожностью следует подходить к проблеме музыкального сопровождения работы.

А теперь я предлагаю вам прочесть такие стихи:

Утром осенним 
в виноградном саду 
лоз, посаженных в ряд, 
    повторенье, 
    кистей на лозах, 
виноградин на кистях, 
ияния на виноградинах.
Ночью 
в очень большом, 
очень белом доме - 
в каждом отдельный свет - повторение окон.
Всех дождей повторенье, 
капель, падающих 
на землю, 
на дерево, 
в море, 
на мои руки,
лицо и глаза, 
и капель,  
раздавленных на стекле.
Дней моих повторенье, 
один на другой похожих, 
не похожих один на другой. 
Повторенье плетенья, 
повторение звездного неба, 
повторение слова "люблю" 
на всех языках, 
Повторение дерева в листьях, 
и на каждом смертном одре 
горечь прощанья с быстрой жизнью. 
Снега падающего повторенье, 
мелких мокрых снежинок, 
крупных снежинок, 
снежных хлопьев, Снега чистого, 
падающего в метель 
и закрывшего мне дорогу.
Дети бегают во дворе, 
во дворе бегают дети. 
Старая женщина проходит по улице, 
проходит по улице старая женщина. 
Ночью 
в очень большом, 
очень белом доме - 
в каждом отдельный свет - 
повторение окон, 
Виноградин на кистях, 
сияния на виноградинах. 
Идти к лучшему, к справедливому, к правде, 
бороться за лучшее, справедливое, за правду, 
добиться лучшего, справедливого, правды. 
Безмолвных слез твоих, милая, и улыбки, 
рыданий твоих 
и хохота, милая, 
сияющего белозубого хохота повторенье. 
Утром осенним 
в виноградном саду 
лоз, посаженных в ряд, повторенье, 
кистей на лозах, 
виноградин на кистях, 
сияния на виноградинах, 
моего сердца в сиянии. 
Чудо 
повторения, милая, 
неповторимость 
повторения. 

Это удивительное стихотворение. Чем больше я вчитываюсь в него, тем больше нахожу в нем сокровищ мысли и чувств. Назым Хикмет раскрыл в нем свое сердце, измученное и доброе сердце благородного человека и прекрасного поэта. И он помог мне преодолеть один из бесчисленных порогов на пути к величайшей вершине музыки, к вершине, имя которой Иоганн Себастиан Бах.

Стихотворение так и называется: "Концерт Себастиана Баха до минор".

Я слышал этот маленький концерт для двух фортепьяно много раз. И вот я снова ставлю пластинку. И чудо повторения, самое большое чудо баховской музыки, снова околдовывает меня. Я давно знаю это чудо, быть может, тем и поразил меня вначале Хикмет, что тоже увидел это чудо. Оно околдовывает меня, мое дыхание пунктирно вычерчивает знакомую мелодию. Но я не могу объяснить его, объясняет его Хикмет.

Я вижу "лоз, посаженных в ряд, повторенье", вижу кисти на лозах, виноградины на кистях, сияние на виноградинах - и больше не вижу ничего! Хикмет и Бах отдаляются друг от друга. Я дорисовываю чудо повторения без Хикмета.

Ничего не поделаешь, иной тип восприятия, говорит мне психолог. И другой мир. У Хикмета свое лицо, своя душа, я понимаю ее и люблю. Мы оба заворожены одним чудом, но чувствуем его по-своему.

Угадать путь к сердцу

Может быть, если бы я ощущал музыку, как Хикмет, я бы писал стихи. Но я не пишу стихов. Психологи утешают меня: мне свойствен редкий тип музыкального восприятия - я воспринимаю музыку в чистом виде. У большинства музыка вызывает причудливые зрительные образы, у многих в воображении развертывается какое-нибудь действие, некоторых она побуждает к эмоциональным поступкам. Есть еще один тип музыкального восприятия, к которому принадлежит, например, сам исследователь восприятия психолог Леви. У него музыка "вызывает потребность в движениях и воспринимается с участием ощущений, возникающих при этих движениях", он слушает музыку только дома, чтобы не стесняться и никому не мешать. Я думаю, что этот вид восприятия присущ не одному Леви. Послушайте мощный, темпераментный финал Героической симфонии Бетховена, и вы поймаете себя на том, что дирижируете невидимым оркестром.