Роботы в литературе

В 1921 г. мир познакомился со словом "робот". Оно впервые появилось в произведениях знаменитого чешского писателя Карела Чапека. Одна из пьес К. Чапека так и называется "RUR" ("Россумские универсальные роботы"). Слово "робот" возникло как производное от чешского слова "robota", что означает тяжелый физический труд. В пьесе отец и сын Россумы открыли химическое соединение, имитирующее свойства протоплазмы. Из этого соединения они пытались создать искусственного человека, способного служить людям. Этот синтетический гомункулус был назван ими "роботом". По замыслу создателей он и внешне был похож на человека.

Напомним, что случилось в пьесе после повсеместного, так сказать, "внедрения" роботов. Синтетические существа заменили рабочих, служащих и даже солдат, которые от безделья разучились думать, творить, воевать. В конце концов роботы восстали против создавших их людей...

Наряду с описанием фантастических роботов в литературе был поставлен вопрос об отношении робота и человека. Тут уместно упомянуть о трех "законах" робототехники, которые сформулировал в своей книге "Я, робот" известный писатель-фантаст Айзек Азимов:

1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.

2. Робот должен повиноваться командам, которые ему дает человек, кроме тех случаев, когда эти команды противоречат Первому Закону.

3. Робот должен заботиться о своей безопасности, поскольку это не противоречит Первому и Второму Законам.

Во многом предвосхитил "законы" А. Азимова классик американской фантастики Э. Рассел. Словом, литература исподволь готовила для внедрения робототехники некую "моральную основу".

Взаимоотношения человека и робота всегда волновали создателей последних. Роботы вызывали определенное беспокойство и даже страх - как бы не причинили вреда эти "механические люди" живым, не вытеснили бы их из производства.

Но по мере того как мечта превращалась в реальность, страх уступал место трезвой предусмотрительности. С одной стороны, все яснее становилась опасность превращения машины в фетиш. А с другой - с применением роботов открывались поистине безграничные возможности в промышленности, науке, культуре и других областях.

"Люди с психологией машинопоклонников, - отмечал Н. Винер, основоположник кибернетики, - часто питают иллюзию, будто в высокоавтоматизированном мире потребуется меньше изобретательности, чем в наше время; они надеются, что мир автоматов возьмет на себя наиболее трудную часть нашей умственной деятельности - как тот греческий философ, который в качестве римского раба был принужден думать за своего господина. Это явное заблуждение".

Словом, машине - машинное, а человеку - человеческое. И как-то постепенно интерес к теме бунта "механических рабов" сошел на нет. На первый план вышла другая тема - тема практического использования роботов. Ученые и конструкторы стали думать о том, как распорядиться этим техническим чудом, в каком направлении совершенствовать его дальше, как сделать надежнее и долговечнее.

Вот мнение крупнейшего теоретика в области машин и механизмов академика И. А. Артоболевского: "...научные проблемы робототехники как бы аккумулируют в себе главные направления теории машин и механизмов... Можно перечислить одну за другой все важнейшие проблемы робототехники и каждый раз при этом убеждаться, насколько плодотворно могут наши специалисты продолжать работать в области робототехники и насколько интенсивно робототехника оплодотворяет нашу науку... Необходимо... обобщить и проанализировать все знания, накопленные наукой о машинах за многие годы, с тем чтобы более строго анализировать настоящее и проанализировать будущее этой науки"^*.

^* (Комсомольская правда, 1977, 15 октября.)